К 9 января 1905. Часть I
События 1905 года в России возвестили о возвращении революции в Европу спустя почти 35 лет после разгрома Парижской Коммуны. За прошедший период в некоторых передовых капиталистических странах, прежде всего в Германии, возникли и развились массовые социалистические организации, называвшие себя обычно "социал-демократическими". Среди них, конечно же, активно шли дискуссии о природе и значении революции. Всего за шесть лет до того, как в России вспыхнула революция, всё международное социалистическое движение, сгруппированное во Второй Интернационал, было охвачено спорами о призыве Эдуарда Бернштейна отказаться от насильственной революции. Но хотя его идеи были в итоге формально отвергнуты, весь вопрос, по сути, был переливанием из пустого в порожнее. В конце концов, никто не спорил, что революция стоит на повестке дня.
Теперь вопрос о революции неожиданным образом приобрёл новую актуальность. Не последним из сюрпризов было то, что революция была русской. Маркс и Энгельс в своё время правильно определили царскую Россию как основу контрреволюции в Европе. Как великая держава, наименее затронутая капиталистическим развитием, наиболее внутренне стабильная и обладающая огромными резервами рабочей силы в виде десятков миллионов своих крестьян, Россия снова и снова вмешивалась в дела Европы, чтобы подавить революцию в европейских столицах. Этот взгляд на Россию, как на "жандарма Европы", сохранялся во Втором Интернационале и после смерти Маркса и Энгельса; 1905 год стал моментом, когда Россия окончательно совершила переход от оплота реакции к форпосту революции.
Как это всегда бывает с революцией, она застала врасплох практически всех, кто годами готовился к подобным событиям. 1905 год - это события, в которых классовое сознание так быстро развивалось, что рабочий класс, выходящий на манифестацию 9 января, не узнал бы сам себя через несколько месяцев. В этом нет ничего удивительного. Абсолютное большинство людей выступает противниками серьёзных, скачкообразных, резких и решительных изменений в обществе. Большинству до самого последнего момента всегда кажется, что можно найти пути к тому, чтобы наладить свою собственную жизнь и жизнь общества, не прибегая к мерам, изменяющим сами правила жизни людей в таком обществе. Отдельному человеку может казаться, что всё застыло, что никому ничего не надо, что никаких предпосылок к изменению в обществе нет и тем более нет необходимости лезть что-то менять самому. Мораль буржуазного общества и культ государственной власти подкрепляют такое отношение к общественной и политической жизни. Мы привыкли к тому, что в обычное время делами управляют президенты, министры, депутаты, генералы, ректоры, топ-менеджеры и разные политики.
Однако общественное сознание зачастую отстаёт от изменяющейся материальной жизни. Люди из последних сил цепляются за старые традиции и рабские привычки, воспитываемые капитализмом, и из-за этого не могут увидеть накопление мелких изменений. Шаг за шагом, день за днём всё движется и всё изменяется. Каждый акт произвола, все факты насилия, жестокости, нищеты и бесправия в современном обществе есть часть того, что Троцкий однажды назвал "молекулярным процессом революции". И зачастую даже те, кто профессионально занимаются исследованием настроения общества и готовят силы и средства для момента перехода количественных изменений в новое качество, оказываются застигнуты этим переходом врасплох, особенно если этому моменту предшествует длительный период политической реакции.
Крестьянская реформа, голодовки, стачки, полицейское насилие, поповское мракобесие, гнёт самодержавия и, наконец, война - все эти невзгоды накапливают в обществе взрывную энергию, которая за несколько недель сносит все столетние формы общественного сознания. Массы в основном учатся не по книгам, а на собственном жизненном опыте и в ходе революции могут усвоить тот опыт, для приобретения которого ранее понадобилось бы несколько десятилетий.
Именно поэтому изучение опыта революции 1905 года так важно для современных марксистов вообще и для российских в частности.
ПОЛИЦЕЙСКОЕ ПРОФСОЮЗНОЕ ДВИЖЕНИЕ
Современное государство, какими бы средневековыми, феодальными пережитками оно себя не окружало, есть по существу буржуазное государство - государство, обеспечивающее интересы класса капиталистов. Это орудие подавления и угнетения одного класса другим, но подавление - это не только полицейские дубинки, автозаки, тюрьмы, газы, водомёты, пули и военная муштра. Если бы государство опиралось только на силовое подавление, оно бы тратило слишком много ресурсов правящего класса. Искусство современного государственного управления, читай подавления и угнетения, представляет собой сочетание целого ряда форм контроля любого недовольства пролетариата. Сюда входит и буржуазная идеология, и государственная пропаганда, и формирование слоя рабочей аристократии, и, конечно же, бюрократия рабочих организаций.
Краткий подъём рабочего движения в 1900-1903 гг. привёл царизм к осознанию необходимости усиления репрессивного аппарата, однако многие царские чиновники понимали, что в новых условиях одних лишь поповских проповедей и полицейского террора будет недостаточно.
В 1901 году в полицейском отчёте о состоянии дел в рабочей среде говорилось:
"Агитаторы, стремящиеся навязать свои цели, добились, к сожалению, некоторых успехов в организации рабочих на борьбу с правительством. За последние три-четыре года беззаботный молодой человек превратился в особый тип полуграмотного интеллигента , считающего себя обязанным отвергать религию и семью, пренебрегать законом, бросать вызов и издеваться над властью. К счастью, таких молодых людей на фабрике немного, но эта ничтожная горстка терроризирует инертное большинство рабочих, заставляя их идти за собой." [1]
Хотя этот доклад, по спецслужбистской традиции, преувеличивает масштаб "трагедии" для того, чтобы обосновать перед верховной властью своё существование и расширение своих полномочий, он всё-таки фиксирует реальные изменения в рабочем классе: многие рабочие начали вступать в революционные группы, которые формировались вокруг фабричных листков.
Чтобы упредить формирование независимого рабочего движения, часть руководства полиции инициировала новую форму контроля над рабочими - зубатовщину. Сам Зубатов, её создатель, был начальником Московского жандармского отделения; в молодости он слыл социалистом и был неплохо знаком с коммунистической и народнической литературой. По замыслу Зубатова, полиции необходимо было внедрить в рабочую среду сеть своих агентов, которые бы действовали по прямому указанию полиции и могли бы в кратчайший срок сформировать рабочие союзы взаимопомощи, которые собирали бы средства на общие нужды и могли бы вести переговоры с начальством от имени коллектива завода. Основная задача зубатовских профсоюзов была в том, чтобы обнаруживать наиболее радикальные элементы рабочего класса, собирать о них информацию и затем передавать её, как сказали бы сейчас, в компетентные органы. Такие группы были организованы в Москве, Одессе, Киеве, Николаеве, Харькове.
Сергей Васильевич Зубатов
Начальник московской охранки, давший всему "учреждению" свое имя, вовсе не был единолично его изобретателем. Идея "носилась в воздухе". 14 февраля 1902 г. в Москве был утверждён устав "Общества взаимного вспомоществования рабочих в механическом производстве". Общество должно было быть чисто пролетарской организацией, — в его ряды не допускалась "мелкая интеллигенция" (по выражению полиции: "агитаторы"); в виде исключения только чины фабричной инспекции и полиции, лица, принадлежащие к составу администрации фабрик и заводов, а также священно- и церковнослужители. Так, например, изолированные таким путём от всяких "вредных" влияний московские металлисты были взамен окружены самым близким, самым нежным попечением главного начальника московской полиции, тогда знаменитого обер–полицмейстера Трепова. Обер–полицмейстер следил за сохранностью кассы общества, предварительно просматривал и утверждал все издаваемые им инструкции, посылал на все заседания своих представителей, мог ставить на этих заседаниях любые вопросы и, если являлся сам, получал двадцать голосов. После этого, думается, всем совершенно ясно, что полицмейстер не мог оставить общества на кого–то постороннего, что он должен был следить и за выборами в правление, и для простоты дела он это правление попросту назначал из выбранных общим собранием кандидатов.
Но план Зубатова оказался провальным в части предотвращения коллективной активности рабочих. Рабочие охотно пользовались возможностью собираться и, не без помощи революционеров-агитаторов, быстро пришли к мысли о необходимости коллективных действий по защите своих прав. Как писал советский историк М.Н. Покровский:
"Зубатовщина была огромным толчком вперёд в деле развития классового сознания — понимания классовой противоположности интересов рабочего и фабриканта. Аляповато подражая революционным агитаторам, — мы помним, что вся эта затея была сплошной подделкой под социал–демократическую агитацию, в этом была суть дела, — агенты Зубатова договаривались до обещаний, что правительство скоро велит отобрать фабрики у хозяев и передаст их рабочим. Правительство–де готово всё сделать для рабочих, если те не будут слушать “мелких интеллигентов”. В отдельных забастовках полиция прямо поддерживала стачечников, выдавала им пособие и т. п." [2]
Забастовка зубатовских союзов в Одессе в июле 1902 г., неожиданно для инициаторов, охватила весь город и приобрела ярко выраженный политический характер. Массовые политические забастовки в 1903 охватили почти весь юг Российской Империи (Киев, Екатеринослав, Николаев, Елисаветград и др. города). В результате царское правительство было шокировано и попыталось развернуть зубатовщину вспять. Все общества, кроме Петербургского, были закрыты к концу 1903 года, однако настойчивость рабочих и зафиксированное полицией проникновение в рабочую среду "агитаторов" вынудило полицию всё-таки вернуться к старому режиму работы. Политика Зубатова, таким образом, была продолжена.
Сохранённый полицейский союз в Петербурге назывался "Собрание русских фабрично-заводских рабочих Санкт-Петербурга". Собрание имело отделения во всех районах столицы, организовывало взаимопомощь, культурно-просветительскую и религиозную деятельность. Эту деятельность возглавил отец Гапон, тюремный поп из картотеки Зубатова.
Георгий Аполлонович Гапон
Движение Гапона стартовало как самое лояльное начинание, которое сложно было уличить в малейших попытках включиться в борьбу между трудом и капиталом. В ранний период, как впоследствии писал сам Гапон, каждое собрание в первой чайной-читальне "начиналось и заканчивалось молитвой". При официальном открытии Собрания 11 апреля 1904 г. было совершено богослужение, трижды пропет гимн "Боже, Царя храни", а затем Собрание направило министру внутренних дел телеграмму следующего содержания:
С почтительную просьбу положить к ногам Его Императорского Величества обожаемого Государя самые покорные чувства трудящихся, вдохновлённые ревностной любовью к престолу и отечеству [3]
9 ЯНВАРЯ
В конце декабря 1904 года экономические волнения нарушили работу гигантского Путиловского машиностроительного завода в Петербурге, на котором работало 12 000 рабочих. Непосредственная причина была незначительной: четверо рабочих были уволены. В понедельник, 3 января 1905 г., она переросла в забастовку за восстановление четырёх рабочих. Это было скромное начало, которое, однако, подтолкнуло рабочих к активным действиям.
Несмотря на представления наших горе-блогеров вроде Константина Сёмина, опыт русской революции, как и опыт других стран, несомненно доказывает, что там, где существуют объективные условия глубокого политического кризиса, малейший конфликт, который кажется далёким от истинного очага революции, может послужить искрой, воспламеняющей сознание масс.
Именно к "профсоюзу" Гапона путиловские рабочие обратились за помощью для восстановления на работе уволенных рабочих. Здесь проявилось противоречие, с которым сталкивается любая, даже назначенная полицией, профсоюзная бюрократия. С одной стороны, они должны тормозить любые попытки самоорганизации рабочих, а с другой - никому не нужны профсоюзники, которые не в состоянии решить проблемы рабочих. Искусству такого социал-демократического маневрирования обучены ныне все лидеры массовых рабочих партий и профсоюзов. Руководство собрания потеряло бы всякое доверие, если бы не пришло на помощь своим четырём уволенным членам. Но не могло оно допустить и того, чтобы путиловские рабочие обращались за помощью к рабочим других заводов. Пока руководство союза пыталось согласовать инструкции насчёт 4 уволенных, без всякого совета с начальством все отделения "собрания" по всему Петербургу начали проводить митинги. Митинги возбудили рабочие страсти, и рабочие быстро перешли от обсуждения отдельного инцидента на Путиловском заводе к общим проблемам, стоявшим перед русским пролетариатом — крайне тяжелым материальным условиям и полному бесправию.
Стремясь заглушить первоначальную эйфорию, вызванную митингами, Гапон предложил добавить к первоначальным требованиям о восстановлении на работе четырёх уволенных рабочих и отстранению ответственного мастера список других требований, которые подробно обсуждались на собрании, но которые рабочие никогда прежде не осмеливались выдвигать: восьмичасовой рабочий день; повышение минимальной дневной заработной платы с 60 копеек до рубля для мужчин и с 40 копеек до 75 для женщин; благоустройство санитарно-бытовых помещений; предоставление бесплатной медицинской помощи. На этом этапе движения Гапону удалось убедить рабочих ограничить их борьбу чисто экономическими требованиями. Сам Гапон считал, что это несомненный успех. Гапон публично призвал собрать в кучу все непрочитанные листовки с призывами борьбы с царизмом, которые распространяли среди рабочих студенты, после чего на глазах рабочих и под их аплодисменты листовки были уничтожены.
Но если листовки, призывающие к стачкам и забастовкам, ни в чём не правы, как рабочим добиться своих целей? Руководство собрания ответило, что целесообразным будет обратиться за поддержкой прямо к царю. Полицейское управление согласилось с такой инициативой Гапона и его окружения: по их мнению, нескольких благожелательных слов от самодержца, сопровождаемых небольшими мерами по улучшению положения рабочих, было бы достаточно, чтобы остановить движение от впадения в крайности и укрепить миф о “царе-батюшке” - друге всего простого люда. Так родилась идея петиции и торжественного шествия с царским портретом, святыми иконами и хоругвями. Петиция смиренно умоляла царя об удовлетворении предложений рабочих. Распевая молитвы и гимны, рабочие, преклонив колени, должны были, по замыслу Гапона, вручить петицию царю.
Однако пока полиция строила планы, петербургские социал-демократы не сидели сложа руки. После медленного старта они, наконец, активно вмешались в движение и добились определённого успеха. Они посылали ораторов на районные собрания и добились внесения резолюций и поправок в первоначальный текст петиции. Фактически эту инициативу проявила группа меньшевиков (о тактике большевиков того времени мы поговорим чуть позже). Результатом явилась петиция, весьма отличающаяся от той, которую первоначально предлагали руководители собрания. Под влиянием социал-демократов в новый вариант был включён целый ряд политических требований: восьмичасовой рабочий день, свобода собраний для рабочих, земля для крестьян, свобода слова и печати, отделение церкви от государства. В таких условиях Гапон счёл правильным следующий план: главное - отнести петицию, а наверху разберутся, какие из требований выполнять.
Стачка в Петербурге уже в субботу, 8-го января, стала всеобщей. Даже официальные сведения определяли число забастовавших в 100— 150 тысяч человек. Россия не видывала еще такого гигантского взрыва классовой борьбы. Вся промышленная, торговая, общественная жизнь гигантского полуторамиллионного центра оказалась парализованной. Пролетариат на деле показывал, что им и только им держится современная цивилизация, его трудом создаются богатства и роскошь, на нём покоится вся наша "культура". Город оказался и без газет, и без освещения, и без воды. И эта всеобщая стачка носила опредёленно выраженный политический характер, являлась непосредственным прологом революционных событий.
Вот как один очевидец описывает, в письме к нам, канун исторического дня: “С 7 января забастовка в Петербурге сделалась всеобщей. Остановились не только все крупные заводы и фабрики, но и многие мастерские. Сегодня, 8 января, не вышло ни одной газеты, кроме "Правительственного Вестника" и "Ведомостей С.-Петербургского Градоначальства"“ [4]
В воскресенье, 9 января, 200 000 петербургских рабочих во главе с отцом Гапоном прошли огромным, но мирным шествием к царскому Зимнему дворцу. Царь отказался принять просителей. Войскам, охранявшим Зимний дворец, было приказано вести огонь по толпе. Более тысячи человек были убиты и до двух тысяч ранены. Таким образом царь попытался задушить революцию. В ту же ночь потрясённый Гапон обратился к толпе. Заявив, что "царя у нас больше нет", он призвал солдат считать себя освобождёнными от долга "предателю, повелевшему проливать невинную кровь". Рабочие на своём горьком опыте убедились, что иконы и портреты царя менее действенны, чем револьверы и винтовки.
Революционные песни 1905-1907 гг. - Мы мирно стояли пред Зимним дворцом
Событиям 9 января давались различные толкования. Самым простым толкованием была интерпретация событий от военного министерства; его позиция была выражена вполне в духе современных Патрушева или Медведева.
Дошло до того, что в газетах было опубликовано сообщение, будто правительство располагает данными, что ответственность за забастовки среди рабочих, занятых в производстве морского оборудования, несут "англо-японские провокаторы". Даже Священный Синод принял эту интерпретацию и 14 января выступил с заявлением, в котором выразил сожаление по поводу недавних беспорядков, "спровоцированных взятками от врагов России".
А о каких врагах, собственно, шла речь?
ВОЙНА И ИМПЕРИАЛИЗМ
События этого периода связаны с русско-японской войной 1904-1905 гг. Неудержимость царизма в Азии началась задолго до 1904 года. За несколько лет до этого двухсоттысячная русская армия принимала участие во вторжении в Китай и в штурме Пекина. Современная российская историография обходит эти факты стороной, однако на деле царизм всё время стремился сохранить свое влияние на страны Востока. Поскольку это невозможно было сделать ни при помощи крупных инвестиционных проектов, ни при помощи заполнения восточных рынков товарами, у России был только один путь - военное доминирование.
Подавление восстания Ихэтуаней (1899 г.)
Опора на вооружённые силы, как на главное средство политического влияния в том или ином регионе, для любого империализма предполагает необходимость поддержания и постоянного улучшения стартовых позиций для возможной войны. Именно поэтому империалисты часто стремятся отодвинуть свои границы как можно дальше, бросая в топку войны жизни сотен тысяч людей и прикрываясь идеями безопасности отечества. Подобным образом вёл себя и российский империализм в начале XX века.
Царь пытался расширить границы России в Сибири и на Дальнем Востоке, но натолкнулся на противодействие Японии и поддерживающей её Англии.
Стремительный удар японского флота и морские десанты привели русскую армию к полной катастрофе, быстро обнаружившей необходимость скорейшей мобилизации. Война началась в конце января 1904 года, а уже в конце апреля был издан указ о начале мобилизации.
Несмотря на попытку царского режима развернуть масштабную патриотическую пропаганду, война быстро обнажила внутреннюю гниль царизма, потерпевшего ряд унизительных поражений. Известно, что превращение в героев офицеров крейсера “Варяг” вызвало, несмотря на последующую царебожническую мифологию, неоднозначную реакцию. Героизм русских матросов несомненен, однако, как это мы хорошо мы знаем по опыту других воин российского империализма, стойкость простого крестьянина или рабочего, одетого в солдатскую форму, для войны превращается в ноль в результате “мудрости” командного состава. Так, историк и морской офицер В.Д. Доценко в своей книге "Мифы и легенды российского флота" пишет:
Реакция по поводу гибели "Варяга" была неоднозначной. Часть флотских офицеров не одобряли действий командира "Варяга", считая их безграмотными как с тактической точки зрения, так и с технической...
За какие заслуги так щедро наградили всех без исключения? Ответ прост: очень не хотелось императору Николаю II начинать войну с Японией с поражений... И император, и Морское министерство этой героической шумихой "прикрыли" промахи и неудачи…
Кто "организовал" подвиг "Варяга" и "Корейца"?... Наместник... адмирал Е.А. Алексеев и старший флагман Тихоокеанской эскадры вице-адмирал О.А. Старк... Они вместо того, чтобы подготовиться к отражению внезапного нападения противника, проявили полную беспечность, а точнее — преступную халатность... Крейсер "Варяг" они сами загнали в ловушку. Когда началась оккупация японцами Кореи, они не сделали для себя никаких выводов. У В.Ф. Руднева тоже не хватило смелости принять решение об уходе из Чемульпо…
Возможности для самостоятельного прорыва у Руднева были, причем хорошие... В полную вечернюю воду... была возможность прорвать японскую блокаду, но Руднев ею не воспользовался. Он остановился на худшем варианте — прорываться днем в период отлива и совместно с "Корейцем". К чему такое решение привело, всем известно…
Теперь о самом бое. Есть основания считать, что на крейсере "Варяг" артиллерия применялась не совсем грамотно. Как утверждают сами японцы, в бою при Чемульпо их корабли остались невредимыми. Почему Руднев не вывел корабль из строя, а затопил его простым открытием кингстонов? Крейсер по существу был "подарен" японскому флоту. Мотивировка Руднева, что взрыв мог повредить иностранные корабли, несостоятельна.
Теперь становится понятно, почему Руднев подал в отставку... За допущенные промахи в бою при Чемульпо флотские офицеры не приняли Руднева в свой корпус. Это осознавал и сам Руднев. Сначала он временно находился в должности командира строившегося линейного корабля "Андрей Первозванный", а затем подал рапорт об уходе в отставку.
Академический Ансамбль песни и пляски Российской Армии имени А.В. Александрова.mp3
Пацифисты всегда справедливо осуждают варварство войны. С точки зрения абстрактного гуманизма ни один здравомыслящий человек не стал бы отрицать, что войны являются причиной огромных человеческих страданий, смертей и разрушений. И всё же войны всегда играли заметную роль в истории — настолько, что мы склонны датировать основные исторические периоды с точки зрения войн и революций. Слёзные жалобы пацифистов, по-видимому, не оказали заметного влияния на изменение этого положения дел. Более того, нередко именно те, кто громче всех провозглашают дело мира, оказываются самыми активными поджигателями войны. В этом контексте достаточно назвать большинство политиков современного мира, от Путина до Байдена.
Но не будем забывать, что не все войны носят реакционный характер. Мало кто сегодня стал бы отрицать прогрессивное значение войны 1941-1945 гг. со стороны СССР, хотя многие поклонники этих яростных битв отказываются признать законность русской революции и гражданской войны в России.
ПОДПИСЫВАЙТЕСЬ НА НАШ TELEGRAM: t.me/Militant_swp
Война между Россией и Японией не имела прогрессивного содержания, как, впрочем, и все другие войны, которые велись между различными бандами империалистических разбойников за определение того, кому должны принадлежать мировые рынки, сырье и сферы влияния. Но войны, даже когда они носят реакционный характер, служат в том числе беспощадному разоблачению слабостей существующего строя, обнажая скрытые линии разлома, лежащие под поверхностью социальной ткани, и в известном месте приводя в движение огромные массы. Сегодня, после поражений весны и осени и начала применения тактики разрушения гражданской инфраструктуры Украины, мы знаем это лучше, чем кто бы то ни было. Так было в 1905 г., а затем в 1917 г., когда это привело к величайшей социальной революции в истории. Так было с режимом кайзера, Муссолини, так было на последних этапах войны во Вьетнаме, и так будет в случае с Украиной. Эта война неизбежно вызовет социальные взрывы на определённом этапе не только в России, но и по всей Европе.
На самом деле с точки зрения рабочего класса и в 1905, и сегодня есть разница между тем, как на мировую обстановку повлияла бы победа одной из сторон в войне. Если победу в русско-японской войне одержала бы Россия, это привело бы всего лишь к смене одного самодержавного властителя Кореи и Маньчжурии на другого. А вот крах российского империализма, напротив, привёл на грань краха всё российское самодержавие от Польши и Финляндии до Туркестана и Кавказа.
Несмотря на осуждающий вал критики в отношении агрессии империализма, пацифисты и либералы на деле не способны предложить программы выхода из войны, потому что в действительности эта программа неизбежно связана с политической революцией и вторжением в отношения собственности; об этом мы подробно писали в своих тезисах 10 месяцев тому назад. Так было и в 1905 году.
В ответ на события в Петербурге, в противовес конспирологам министерства обороны, либералы, как всегда, не верили в революционный потенциал масс, поэтому объясняли события естественным проявлением личности Гапона.
"В России ещё нет такого понятия, как революционный народ", — писал Пётр Струве в своей газете "Освобождение", вышедшей за границей 7 января 1905 года, ровно за два дня до того, как гвардейские полки разгромили петербургскую рабочую демонстрацию." [5]
Спустя несколько дней Ленин напишет:
“Рабочий класс получил великий урок гражданской войны; революционное воспитание пролетариата за один день шагнуло вперёд так, как оно не могло бы шагнуть в месяцы и годы серой, будничной, забитой жизни.
Немедленное низвержение правительства - вот лозунг, которым ответили на бойню 9-го января даже верившие в царя петербургские рабочие, ответили устами их вождя, священника Георгия Гапона, который сказал после этого кровавого дня: "У нас нет больше царя. Река крови отделяет царя от народа. Да здравствует борьба за свободу!"
Да здравствует революционный пролетариат! - скажем мы. Всеобщая стачка поднимает и мобилизует всё более широкие массы рабочего класса и городской бедноты. Вооружение народа становится одной из ближайших задач революционного момента.” [6]
РОЛЬ РСДРП
Несмотря на весь масштаб происходящих событий и энергию Ленина, руководство РСДРП очень медленно реагировало на быстро изменяющуюся обстановку. Так, Мартов на III съезде РСДРП сказал:
Как это ни странно, необходимо отметить, что революционные организации в Петербурге упустили из виду рост и постепенное преобразование основанной отцом Гапоном легальной рабочей организации.
Когда в конце декабря 1904 года группа Гапона вступила в борьбу с промышленниками в результате конфликта на Путиловском заводе, социал-демократы были полностью отстранены от событий.
Когда, наконец, социал-демократы обратились к рабочим, находившимся под влиянием Гапона, это было воспринято с прохладой. Их листовки были уничтожены забастовщиками. Даже подарок в 500 рублей от социал-демократического комитета был получен "неохотно"
Оторванность Петербургского комитета большевиков от развивающегося движения отмечал один из его членов Н. В. Дорошенко:
До последних дней декабря мне и моим близким товарищам не довелось посетить ни одного члена гапоновского общества. Более того, я не помню ни одного разговора с организованными рабочими Васильевско-Островского и Петербургского секторов о посещении кем-либо из наших людей указанных местных жителей. [7]
Только в начале января 1905 года большевики стали замечать гапоновский союз и пытаются обращаться к нему.
Рабочие, большинство из которых несомненно находились под влиянием Гапона, не считали тогда социал-демократию своей собственной партией. Более того, им казалось, что чёткая, недвусмысленная линия социал-демократии мешала им осуществить то, к чему их призывал Гапон. На одном из секретных комитетских сборов, на котором собрались все наши партийные работники, С. И. Гусев сообщил нам о шагах, предпринятых Комитетом, и передал его директиву, предписывающую нам проникнуть на заводы к местным жителям Гапоновского общества и выступить против требований Гапона. [8]
Сам Дорошенко пытался выполнить задание партии и попытался устроить разоблачение затеи похода к дворцу на собрании гапоновского отделения в 7 января, но был остановлен криками "Хватит, уходите, не мешайте" и т. д. "Меня лишили возможности продолжать выступление, и мне пришлось покинуть зал".
ПОДПИСЫВАЙТЕСЬ НА НАШ TELEGRAM: t.me/Militant_swp
С этой встречи он отправился на конференцию Петербургского комитета большевиков: "Общее впечатление было такое, что конференция как-то не верила, что марш на дворец осуществится. Идея заключалась в том, что правительство предпримет шаги, чтобы пресечь намерения Гапона в зародыше. Следовательно, в любом случае не было никакой уверенности в том, что массовая резня будет допущена". Однако, в конце концов, Петербургский комитет решил, что члены партии должны принять участие в шествии 9 января. Для проведения мероприятий, намеченных Петербургским комитетом, избрали местом сбора на 9 января угол Садовой и переулка Чернышева, куда утром должны были прибыть большевики-рабочие и организаторы со своими кружками с заводов.
Посещаемость была попросту жалкой - "на встречу явилась лишь небольшая группа, человек 15 рабочих, не более".
А. Горыня - Вот Петербург забастовался. События 1905 года.mp3
Однако, несмотря на ошибки некоторых большевиков, Ленин, находящийся вдали от места событий, понимал, что движение Гапона перерастёт намерения царских властей. В статье под названием "Петербургская стачка" он писал:
Стачка, начавшаяся 3 января на Путиловском заводе, разыгрывается в одно из наиболее величественных проявлений рабочего движения. Наши сведения исчерпываются пока сообщениями заграничных и легальных русских газет. Но и эти сообщения не оставляют сомнения в том, что стачка уже стала громадной важности политическим событием.
Начало стачки было чисто стихийное. Одно из столкновений труда с капиталом, которые повторяются постоянно, произошло на этот раз из-за расчёта администрацией завода четырёх рабочих. Рабочие восстали, полные духа солидарности, с требованием их обратного приёма. Движение быстро окрепло. В нем принимает участие легальное "Русское общество фабрично-заводских рабочих", и стачка переходит в следующую, высшую фазу.
Легальное рабочее общество было предметом особого внимания зубатовцев. И вот, движение зубатовское перерастает свои рамки и, начатое полицией в интересах полиции, в интересах поддержки самодержавия, в интересах развращения политического сознания рабочих, это движение обращается против самодержавия, становится взрывом пролетарской классовой борьбы.
Социал-демократы давно уже указывали на неизбежность таких результатов нашей зубатовщины. Легализация рабочего движения - говорили они - принесёт непременно пользу нам, социал-демократам. Она втянет в движение некоторые, особенно отсталые слои рабочих, она поможет встряхнуть тех, кого не скоро, а может быть и никогда не встряхнул бы агитатор-социалист. А раз втянутые в движение, заинтересованные вопросом о своих судьбах, рабочие пойдут дальше. Легальное рабочее движение будет только новым, более широким основанием для социал-демократического рабочего движения.
Тем не менее, попытки самих агитаторов-большевиков повлиять на события и распространить листовки с разоблачением затеи похода были восприняты крайне враждебно. Огромных толпы рабочих с иконами сперва угрюмо проходили мимо кучки агитаторов, а затем, как вспоминает Дорошенко, кто-то из рабочих во время шествия разорвал листовку и ударил одного из большевиков. Попытки воззвать к толпе привели к обратному эффекту. Почин хулигана подхватили другие рабочие, и большевики вынуждены были ретироваться. Не исключено, конечно, что этими негодяями были специально подготовленные активисты гапоновского союза, но толпа и не собиралась заступаться за представителей партии рабочего класса.
Это может показаться фантастикой, но только для того, чьё участие в рабочем и коммунистическом движении ограничивается просмотром пустопорожних роликов интернет-блогеров. Активисты “Милитант” на своём опыте хорошо знают, что такое необразованная рабочая масса и как рабские привычки аполитичности и враждебности к коммунистической пропаганде изживаются рабочими по ходу событий благодаря регулярно поставленному распространению рабочей газеты, когда рабочие не только начинают узнавать свою печать, но и поддерживают её рублем и материалами.
Борьба против сектантства
Спустя годы после победы Октябрьской революции, когда Ленин пытался объяснить молодым и неопытным кадрам Коммунистического Интернационала основы большевистской тактики, он приводил в пример январь 1905 года. В своём сочинении “Детская болезнь левизны в коммунизме” Ленин объяснял, что коммунисты всегда должны вести работу даже в самых реакционных рабочих организациях. Он сказал, что большевики работали даже в полицейских объединениях. Эти слова относятся именно к гапоновскому союзу.
При царизме до 1905 года у нас не было никаких "легальных возможностей", но когда Зубатов, охранник, устраивал черносотенные рабочие собрания и рабочие общества для ловли революционеров и для борьбы с ними, мы посылали на эти собрания и в эти общества членов нашей партии (я лично помню из числа их тов. Бабушкина, выдающегося питерского рабочего, расстрелянного царскими генералами в 1906 году), которые устанавливали связь с массой, изловчались вести свою агитацию и вырывали рабочих из-под влияния зубатовцев.
Несмотря на стратегически верную линию Ленина, большевики в Петербурге, как мы узнали ранее, фактически пренебрегали работой в этой организации, которую они бойкотировали на том основании, что это был реакционный полицейский союз. Но, как поясняет Ленин, надо было работать даже в такой реакционной организации, чтобы оторвать рабочих от руководства. Если бы петербургские большевики серьёзно восприняли совет Ленина, они бы находились в значительно более выгодном положении, когда началась революция. Но они страдали известной болезнью всех ультралевых сектантов, воображающих, что для построения массовой революционной партии требуется только её провозглашение. Вся история революционной борьбы, впрочем, показывает, что задача партийного строительства несколько сложнее.
Тем не менее, несмотря на отдельные ошибки большевиков, решающая роль в революции принадлежит массам. Массы быстро научились отличать своих от чужих и за 10 месяцев стремительно прошли дорогами революции от шествия с хоругвями до создания Советов, провозглашения Всероссийской политической стачки и декабрьского восстания. Об этих событиях пойдёт речь во второй части нашей статьи.
Примечания:
[1] -The Russian Revolution, Sheila Fitzpatrick,. Oxford university press 2017 с. 29
[2] - М.Н. Покровский. Русская история в самом сжатом очерке. Гл. II Промышленный кризис и массовое рабочее движение.
[3] - Записки Георгия Гапона (очерк рабочего движения в России 1900-х годов) 1918 г.
[4] - ПСС ЛЕНИНА т.9. с 244.
[5] - Л.Д. Троцкий “Наша первая революция”. Гл. 9 января
[6] - ПСС Ленина т.9. с 201-202
[7] - Дорошенко Н. В. Роль социал-демократических большевистских организаций в январские дни 1905 г. 1925, с . стр.68-69
[8] - Дорошенко Н. В. Роль социал-демократических большевистских организаций в январские дни 1905 г. 1925, с . стр.212
Дата публикации: 9 января 2023 г.