Последняя борьба Ленина. К истории левой оппозиции
ПОДПИСЫВАЙТЕСЬ НА НАШ TELEGRAM: t.me/Militant_swp
Вопреки убеждению сталинистов, последние месяцы жизни Ленина были посвящены отнюдь не тому, как построить в крестьянской и безграмотной стране свой самостоятельный "социализм". Мысли Ленина хорошо отражены в его последних статьях и письмах, через которые красной нитью проходит угроза бюрократического вырождения рабочего государства. Последние более чем полтора года великого марксиста шла схватка с советским партийным бюрократизмом. Этот период смело можно назвать началом истории героической борьбы Левой оппозиции в СССР.
Советская Россия и социализм
Социализм возможен только на базе высокого уровня развития производительных сил. В нынешнюю эпоху империализма мы впервые за всю историю рода людского можем сказать, что капитализм создал мощности, способные обеспечить достойную жизнь каждому человеку всем земном шаре, но для этого необходима правильная организация имеющихся ресурсов — общехозяйственный план, формируемый обществом свободных производителей с целью заставить сырую материю отдать все для создания условий всестороннего развития каждой личности. Таков замысел и подлинная цель коммунизма.
Со времен "Немецкой идеологии" Маркса и Энгельса, считалось, что социализм как первая фаза коммунистического движения есть полная противоположность всякой национальной ограниченности — Социализм мыслим только в международном масштабе и никак иначе. Всемирный характер социализма для всякого марксиста до Сталина и его "нововведений" был простой истиной.
"Мы это дело начали. Когда именно, в какой срок, пролетарии какой нации это дело доведут до конца, - вопрос несущественный. Существенно то, что лед сломан, что путь открыт, дорога показана". [1]
"Социализм мыслим только в международном масштабе и никак иначе"
Октябрьская революция открыла новую эру в истории человечества — эру пролетарских революций, она доказала, что сами рабочие способны не только взять власть в свои руки, и суметь защитить эту власть от буржуазии, и совершить невероятные до сей поры преобразования. 1918-1923 годы, на пике обострения классовой борьбы незрелость и ошибки коммунистических партий, трусость и предательство социал-демократии, одним словом, кризис пролетарского руководства привел европейский Рабочий класс к череде сокрушительных поражений.
Советская Россия осталась в изоляции от передовых технологий и методов научной организации труда, от достижений капиталистического производства передовых стран в нищете и бедности, голоде и блокаде.
"Вы должны помнить, что наша Советская страна, обнищавшая после долголетних испытаний, окружена не социалистической Францией и не социалистической Англией, которые помогли бы нам своей высокой техникой, своей высокой промышленностью. Нет! Мы должны помнить, что теперь вся их высокая техника, вся их высокая промышленность принадлежит капиталистам, которые действуют против нас". [2]
Тяжелое наследие царизма и мировой войны, интервенции и белой контрреволюции стали главным условием тех процессов, которые привели к торжеству режима бюрократии в СССР. Победа революции не завершает классовой борьбы, противостояние труда и капитала завершается не физическим сломом сил буржуазии и ее экспроприацией, но только тогда, когда организованное в целях всего общества демократическое планирование сделает "неэффективным" сам метод капиталистического хозяйствования. До тех же пор угроза реставрации капитализма тем сильнее и острее, чем более массы рабочих отстранены от управления собственным обществом, учета и контроля своих же выдвиженцев — это должен знать каждый сознательный рабочий.
НЭП
"Спасением для России является не только хороший урожай в крестьянском хозяйстве — этого еще мало — и не только хорошее состояние легкой промышленности, поставляющей крестьянству предметы потребления, — этого тоже еще мало, — нам необходима также тяжелая индустрия. А для того, чтобы привести ее в хорошее состояние, потребуется несколько лет работы.
Тяжелая индустрия нуждается в государственных субсидиях. Если мы их не найдем, то мы, как цивилизованное государство, — я уже не говорю, как социалистическое, — погибли". [3]
Кронштадтское восстание в начале 1921 года стало поворотным моментом для сознания большинства партии. Речь об уступках крестьянству шла и ранее, но теперь умиротворительная политика в отношении крестьянской массы стала вопросом жизни или смерти рабочего государства.
НЭП означал прежде всего шаг на встречу крестьянину. Новая экономическая политика заменила "продовольственную диктатуру" — насильственную реквизицию хлеба у сельской буржуазии силами рабочих продотрядов и комитетов бедноты — продналогом, а также ввела свободное ценообразование на рынке хлеба. Кроме того, на полулегальной основе стал возможен наем работников (батраков), а в городе ушедшая в подполье буржуазия получила возможность владеть небольшими предприятиями. В области советских финансов появилось такое явление как концессии — совместные капиталовложения иностранного и советского гос. капитала в предприятия на территории РСФСР.
Уступки, совершенные Советами для мелкой буржуазии ("НЭПманов") дали советской экономике шанс выбраться из бедственного положения времен гражданской войны. Восстановилась торговля, наладились каналы поставки продовольствия в город. Успокоение огромнейшей крестьянской массы диктовало необходимость также и сокращения налогов на крестьянские дворы, а это означало для государства сокращение инвестиций в национализированную промышленность. Уступки крестьянству ради спасения рабочего государства приходилось делать за счет тяжелой промышленности и, следовательно, интересов самого рабочего класса — основы социализма.
Возрождение свободного крестьянского рынка вне всяких сомнений означало усиление капиталистических тенденций в переходном советском обществе.
Поляризация сил в деревне, возрождение эксплуатации, появление "совбуров" ("Советских буржуа") в городе и кулаков в деревне, быстрая концентрация капиталов в их руках все больше и больше усиливали у них ощущение собственной власти и силы до той степени, когда они могли бы сломить рабочее государство изнутри.
Даже в условиях тяжелого голода кулаки никогда не брезговали заниматься спекуляцией за счет удержания хлеба и накручивая за счет этого высокие цены на него для Советского государства. Более того в отдельных местах буржуазия прямо стала саботировать работу Советов как органов рабочей власти — кулачество и нэпманы стремились манипулировать советами через работающих у них тружеников, ибо сама буржуазия не имела права участия в работе Советов.
Ленин очень хорошо видел эти процессы в советском обществе и потому неоднократно указывал на необходимость укрепления мощных рычагов экономической власти диктатуры пролетариата против сил капитализма. Все эти рычаги ставили своей целью как можно быстрее, на основе планомерного развития производительных сил положить конец разгулу "крестьянского капитализма". Великим шагом на этом пути стал план государственной электрификации России. В это же время Троцкий был озабочен созданием мозга централизованного управления хозяйством — Госплана.
"И Ленин и Троцкий были ярыми сторонниками общеэкономического планирования и ликвидации частной собственности, вопрос был всегда лишь в методах и средствах, но нужно быть идиотом, чтобы считать, что НЭП мыслился как долгосрочная перспектива"
Надо отметить, что Ленин был изначально не согласен со многими деталями этого проекта. Ленин считал, что госплан мог при известных обстоятельствах стать бюрократическим ведомством над рабочим классом. И Ленин, и Троцкий были ярыми сторонниками общеэкономического планирования и ликвидации частной собственности, вопрос был всегда лишь в методах и средствах, но нужно быть идиотом, чтобы считать, что НЭП мыслился как долгосрочная перспектива.
Однако страх перед усиливающейся в республике буржуазией, пред той силой, которую она теперь составляла, приобретая у себя все больше и больше рычагов экономической власти, охватывал умы даже самых пламенных большевиков. Давление на диктатуру пролетариата постоянно усиливалось, и многие руководители большевистской партии стали всерьез обсуждать дальнейшие уступки кулакам и Нэпманам.
В марте 1922 года разразилась дискуссия о монополии внешней торговли. Центральным пунктом этой схватки был по сути вопрос о выборе того пути, которым пойдет дальше рабочая республика в России.
Монополия внешней торговли
Монополия внешней торговли была введена Советским правительством в апреле 1918 года как мера рабочего контроля над всем экспортом и импортом за пределы страны. Во время военного коммунизма она помогла концентрировать в руках пролетариата те скромные торговые возможности, которыми обладала республика, и нацелить их на победу в гражданской войне и спасение жизни миллионов людей от голода.
В эпоху НЭПа монополия внешней торговли стала защитной мерой, сильным рычагом рабочей власти против сил иностранного капитала и усиления недобитой буржуазии внутри страны.
Монополия внешней торговли наряду с огосударствлением кредита, национализированными средствами производства, экономическим планированием и законодательством о наследовании и составила социальные основы того, что мы называем рабочим государством. Монополия внешней торговли оградила революцию от развития капиталистических тенденций.
Ленин хорошо понимал значение этого рычага диктатуры пролетариата и в разгул "крестьянского капитализма" попросил Замнаркома внешней торговли А. М. Лежаву подготовить "тезисы о внешней торговле", которые в общей своей задаче сводились к усилению контроля экспорта и импорта, усилением контроля над концессиями с иностранным капиталом и т. д. [4]
Тезисы были приняты Политбюро в два этапа 4 января и 10 марта 1922 года. Несмотря на это, в руководстве партии сложилось несколько групп противников принятой меры. Фактический нарком финансов Сокольников, главный редактор "Правды" Бухарин в своей яростной "защите" диктатуры пролетариата выступили за отмену монополии вообще. В это же время будущая "тройка" Председатель ИК Коминтерна и руководитель Петроградской организации партии Зиновьев, член Политбюро Каменев и нарком рабоче-крестьянской инспекции Сталин заняли промежуточную позицию и предлагали меры по ослаблению монополии внешней торговли из страха перед недовольством усиливающейся буржуазии внутри РСФСР и ради хороших отношений с иностранным капиталом. Очень быстро "промежуточная" позиция получила силу главного противника постановлений 4 января и 10 марта.
Дискуссия стала разворачиваться очень быстро и все ярче обнажать классовый характер каждой позиции 15 мая 1922 года Ленин написал Сталину:
"т. Сталин! Предлагаю, ввиду сего, опросом членов Политбюро провести директиву: "ЦК подтверждает монополию внешней торговли и постановляет прекратить всюду разработку и подготовку вопроса о слиянии ВСНХ с НКВТ. Секретно подписать всем наркомам" и вернуть оригинал Сталину, копий не снимать". [5]
Сама дискуссия усиливала натиск капиталистов, они надеялись надавить на советское руководство и заставить отменить прежнее решение. Ленин написал также и члену коллегии накромата внешней торговли М. И. Фрумкину, участвовавшему в этой дискуссии,: "надо формально запретить все разговоры и переговоры и комиссии и т. п. об ослаблении монополии внешней торговли." [6]
Ленин не был противником открытых дискуссий и широкого обсуждения, но он не был также и слепым доктринером — буржуазия не только стремилась использовать позицию противников Ленинского варианта монополии в своих целях, но уже начала извлекать пользу из самой возможности дискуссии по такому вопросу как монополия внешней торговли.
Прочитав письмо Ленина Сталин написал членам ЦК:
"Против "формального запрещения" шагов в сторону ослабления монополии внешней торговли на данной стадии не возражаю. Думаю все же, что ослабление становится неизбежным". [7]
Никто и не собирался пересмотреть свою позицию.
Дискуссия обострялась, но вскоре, 26 мая, Ленин перенес сильный удар и против собственной воли отстранился от политической работы вплоть до конца лета, начала осени 1922 года. В это же время "тройка" в ЦК все время усиливала свои позиции. Компромисс с буржуазией по вопросам торговли становился все более и более "перспективной" точкой зрения.
6 октября под давлением тройки ЦК были приняты "Тезисы Наркомвнешторга о режиме внешней торговли", которые, по сути, отменяли решения января и марта и позволяли капиталу вывозить через определённые границы (а по сути в любую страну мира) определенные товары. [8]
Против этого акта немедленно взбунтовались посол РСФСР в Британии Леонид Красин и посол в Германии Стомняков, обратившиеся в ЦК с письмом, подробно излагающие опасность такого решения и серьезные угрозы для советской промышленности. С резким протестом в ЦК и жалобой на принятое решение обратился к Ленину и председатель Центроюза (организации рабочих кооперативов) Лев Хинчук.
Надо отметить здесь, что решение принималось в тот день, когда на заседании отсутствовали и Ленин и Троцкий.
Спустя несколько дней Ленин написал Сталину, с которым они уже обсуждали этот вопрос несколькими днями ранее, письмо. Суть письма сводиться к яростному протесту против принятого решения и требования немедленного отложения принятого решения до декабря, когда бы Ленин смог лично принять участие в живой дискуссии. Ленин требовал отсрочки окончательного решения на 2 месяца. [9]
Сталин всегда избегал дискуссий и прямых столкновений аргументов. Ознакомившись с указанным письмом, Сталин написал другим членам ЦК, поддержавших решение от 6 октября следующее:
"Письмо тов. Ленина не разубедило меня в правильности решения пленума Цека от 6. Х. о внешней торговле... Тем не менее, ввиду настоятельного предложения т. Ленина об отсрочке решения пленума Цека исполнением, я голосую за отсрочку с тем, чтобы вопрос был вновь поставлен на обсуждение следующего пленума с участием т. Ленина" [10]
16 октября под давлением целого ряда гневных протестов ЦК партии принял спешное решение отложить вопрос до декабря. Однако параллельно шли и другие процессы —Ленин был в высшей степени реалистичным человеком, он никогда не позволял оптимистическим иллюзиям подменять реального положения дел. В ноябре Ленин понимал, что состояние его здоровья уже скорее всего не позволит ему принять участия в обсуждении. Ленин решил обратиться к тому, в чьей позиции был уверен на 100% — к Троцкому. 12 декабря он ознакомил Троцкого с подготовительными материалами к грядущему пленуму ЦК вместе ср следующими словами:
"Я бы очень просил Вас взять на себя на предстоящем пленуме защиту нашей общей точки зрения о безусловной необходимости сохранения и укрепления монополии внешней торговли." [11]
Ленин обратился именно к Троцкому. Это факт наглядно показывает реальную расстановку сил в ЦК и то, кто на самом деле проводил пролетарскую, а кто мелкобуржуазную линию в вопросе о защите рабочего государства от буржуазии.
Троцкий, вне всяких сомнений, согласился с материалами Ленина и добавил также необходимость разработки комплекса мер против контрабандистов.
Подготовка к пленуму шла полным ходом, но вскоре "Тройка", узнав о блоке Ленина и Троцкого по вопросу торговой монополии пошла на попятную в стиле…Сталина. 18 декабря в преддверии пленума ЦК решение от 6 октября было полностью аннулировано без всякой битвы аргументов.
Первая битва Ленинской фракции против будущих лидеров советского термидора и их мелкобуржуазной линии была выиграна. Этот вопрос, однако, будет поднят еще не раз, но тогда уже защита пролетарской политики будет лежать на плечах Левой оппозиции.
Вопреки мнению многих филистеров, борьба вокруг монополии внешней торговли справедливо может встать в один ряд с борьбой Ленина в апреле 1917 года, схваткой с Зиновьевым в октябре 1917, борьбой за Брестский мир в 1918 и привлечении военных специалистов в 1919 году.
Рабкрин
Фридрих Энгельс давно объяснил, что там, где культура, искусство, наука и техника находятся в руках меньшинства, меньшинство будет использовать это свое положение в целях господства над обществом.
Фридрих Энгельс
В условиях изоляции, блокады, бедности, разрухи, нищеты, безграмотности и голода рабочее государство вынуждено было привлечь на свою сторону специалистов старого режима, мастеров своего дела — ту самую "лучшую" часть общества, которую по мнению обывателя большевики "повесили и расстреляли после революции".
Многие "спецы", как их называли, были противниками советской власти, но поняв, что революция не будет раздавлена вооруженными силами буржуазии, и большевики — "это надолго", стали приспосабливаться к новым условиям труда и жизни.
Пролетариату нужны специалисты, пока сам он еще только учится учету, контролю и организации производства, а специалисты просто хотят кушать и жить в теплее. Кушать как можно лучше, а жить как можно комфортнее, желательно "как в старые добрые времена".
В условиях гражданской войны и "коррозии" пролетариата все больше ответственности за судьбу революции перекладывалось с Советов на коммунистическую партию. Партия должна была защитить себя и Советскую власть.
Первая массовая "чистка" началась в 1921 году. Важно отметить, что она не имела ничего общего с гротескными сталинскими процессами над врагами народа и бюрократическим террором типа Шахтинского дела, Дела Промпартии, всех Московских процессов, дела Тухачевского, Ленинградского дела, дела Врачей и т. д. и т. п.
Никто не был расстрелян, заключен в тюрьму или лагерь, подвергнут пыткам — никакой мании физического устранения с помощью спецслужб, которой будет охвачено деформировавшееся рабочее государство через 20 лет после революции.
Цель "чистки" — изгнать из партии бюрократов и хапуг, рвачей и коррупционеров, шкурников и предателей дела пролетариата.
"Бюрократизм, карьеризм, злоупотребления членов партии своим партийным и советским положением, нарушение товарищеских отношений внутри партии, распространение неосновательных и непроверенных, позорящих партию или отдельных членов ее слухов и инсинуаций и других подобных сведений, нарушающих единство и авторитет партии". [12]
Таковы были цели партийной чистки 1921 года.
Еще в 1920 году для защиты партии и Советских органов была создана "Рабоче-крестьянская инспекция" (Рабкрин), во главе которой был поставлен грамотный организатор — Иосиф Сталин.
Рабкрин была наделена серьезными полномочиями, она не только контролировала "коррупционную ситуацию", но также изучала вопросы эффективности различных бюрократических органов и структур. Инспекция могла вмешиваться в работу партийных и советских органов, сдерживать одних выдвиженцев на определенные посты и тем самым ускорять других.
Сталин использовал это положение дел. Он цинично превратил его в возможность быстрого продвижения "вверх" определенного типа людей, лишенных каких бы то ни было ценных свойств кроме одного — всем, что они имеют, они благодарны Сталину лично и без него не более чем серые ничтожества.
Троцким заметил ситуацию, сложившуюся в Рабкрин и написал Ленину:
"Закрывать глаза на то, что в Рабкрине работают, главным образом, работники, потерпевшие аварию в разных областях, нельзя. Отсюда, между прочим, вытекает чрезвычайное развитие интриганства в органах Рабкрина, что давно уже вошло в поговорку во всей стране". [13]
Письмо это написано 18 апреля 1922 года, когда во главе этого ведомства все еще находился Сталин — рабкрин стала инструментом сталинской кадровой политики еще до того, как он стал Генеральным секретарем ЦК.
Долгое время Ленин защищал Рабкрин от критики Троцкого, сам однако не испытывал при этом никакой иллюзии по отношению к той массе бюрократов, которая имелась на лицо.
На 11 съезде партии весной 1922 года Ленин отметил:
"Но если взять Москву — 4700 ответственных коммунистов — и взять эту бюрократическую махину, груду, — кто кого ведет? Я очень сомневаюсь, чтобы можно было сказать, что коммунисты ведут эту груду. Если правду говорить, то не они ведут, а их ведут". [14]
После болезни и выхода на работу осенью 1922 года Ленин ужаснулся истинному положению дел в Советских органах и той роли, которую в них играет бюрократия.
"Наш госаппарат, за исключением Наркоминдела, в наибольшей степени представляет из себя пережиток старого, в наименьшей степени подвергнутого сколько-нибудь серьезным изменениям. Он только слегка подкрашен сверху, а в остальных отношениях является самым типичным старым из нашего старого госаппарата". [15]
К слову, эти Ленинские строчки вместе со всей остальной статьей "Как нам реорганизовать Рабкрин" долгое время не публиковалась в СССР. В Сталинский период почти все поздние сочинения Ленина неспроста охвачены завесой сомнений и недомолвок.
"Сталин цинично превратил РабКрин в возможность быстрого продвижения "вверх" определенного типа людей, лишенных каких бы то ни было ценных свойств кроме одного — за все, что они имеют, они благодарны Сталину лично"
Чем дальше, тем более Ленин осознавал ситуацию вокруг сталинского ведомства, в статье "Лучше меньше, да лучше" от марта 1923 года Ленин прямо атакует Рабкрин:
"Будем говорить прямо. Наркомат Рабкрина не пользуется сейчас ни тенью авторитета. Все знают о том, что хуже поставленных учреждений, чем учреждения нашего Рабкрина, нет, и что при современных условиях с этого наркомата нечего и спрашивать". [16]
Здесь Ленин не обошел вниманием и людей типа Сталина.
В скобках будет сказано, бюрократия у нас бывает не только в советских учреждениях, но и в партийных. [17]
Ко времени подготовки XII съезда РКП(б) Ленин уже точно видел Сталина в качестве главы бюрократической фракции в партии. Его борьба за ослабление монополии внешней торговли, его работа в секретариате ЦК и Рабкрине были уже достаточным обнажением качеств этого человека, вернее тех главных из них, которые сделали Сталина вождем советской бюрократии и советского термидора. Параллельно с дискуссией о торговле и обсуждением качества работы Рабкрин, развернулась борьба вокруг Грузинской Советской республики. Здесь Ленин обнаружил не только интриганские и заговорщические методы работы Сталина, но великорусский шовинизм, присущий всей бюрократии и Сталину как ее вождю.
Рабочая революция и национальный вопрос
Октябрьская революция стала невероятным ранее толчком для борьбы за независимость многих угнетенных империализмом народов Африки и Азии. Для Коминтерна пробуждение народов Востока становилось тем более актуальным, тем ярче обозначал себя крах Европейской революции.
Для победы пролетариата национальный вопрос играет важное значение, особенно в таких странах, как Россия. Первым актом рабочего правительства в 1917 году стал декрет о независимости Финляндии. Парадокс, но рабочий класс, сам предоставил независимость буржуазному, а значит враждебному государству!
"Придя к власти, пролетариат обязан предоставить право самоопределения вплоть до отделения вовсе всякому народу"
Марксисты конечно же стремятся к формированию Социалистической федерации народов мира, но мы не видим здесь пути через насилие национальной воли. Объединение рабочего класса разных стран возможно только на добровольной основе. Придя к власти, пролетариат обязан предоставить право самоопределения вплоть до отделения вовсе всякому народу. Пусть даже если некий народ, охваченный предрассудками и язвой национализма, уйдет, он неизбежно вернётся не силой оружия, но силой примера и убеждения, силой логики классовой борьбы и той необходимостью, которую будут диктовать всякому рабочему правительству сами условия выживания пролетарской власти.
Грузия
В 1921 году Красная армия вошла в Грузинскую демократическую республику — нац. государство, возглавляемое меньшевиками, чье правительство постоянно интриговало с империалистами, которые давно хотели Кавказской нефти и стремились дестабилизировать Советскую власть на Северном Кавказе. Ниточки всех козней тянулись в Грузию, а оттуда к империалистам.
Вторжение в Грузию было превентивным ударом рабочего государства против буржуазии.
Несмотря на это, Ленина очень сильно волновало, что не только со стороны империалистов и социал-демократов типа Каутского, но и со стороны грузинских рабочих это может выглядеть актом агрессии, таким же как в старые царские времена. Ленин требовал очень тонкого обращения с чувствами местного народа — необходима терпеливая разъяснительная и конкретная практическая работа, чтобы привлечь большинство на сторону грузинских большевиков.
"Правительство Грузии постоянно интриговало с империалистами, которые давно хотели Кавказской нефти и стремились дестабилизировать Советскую власть"
2 марта 1921 года Ленин писал первому секретарю Закавказского крайкома РКП(б) Орджиникидзе:
"Необходима особая политика уступок по отношению к грузинской интеллигенции и мелким торговцам. Надо понять, что их не только нерасчетливо национализировать, а надо пойти на известные даже жертвы, лишь бы улучшить их положение и оставить им возможность вести мелкую торговлю".
И даже больше:
"Гигантски важно искать приемлемого компромисса для блока с Жордания или подобными ему грузинскими меньшевиками, кои еще до восстания не были абсолютно враждебны к мысли о советском строе в Грузии на известных условиях". [18]
Однако Орджоникидзе не собирался заниматься такими "глупостями", он был частью формирующейся сталинской фракции которая имела свои, более "практичные" взгляды на такие вопросы.
В 1922 году Сталин, по поручению ЦК занимался подготовкой проекта объединения РСФСР с другими, нерусскими советскими государствами. Сталин создал комиссию, которую возглавил лично. Общая работа ее очень быстро свелась к подготовке проекта включению Украины, Белоруссии и Грузии, вместе со всей ЗСФСР в состав РСФСР как подчиненных автономий. Узнав о подготовке проекта, первым взбунтовался ЦК большевистской партии Грузии и принял 15 сентября 1922 году резолюцию.
"Предлагаемое на основании тезисов тов. Сталина объединение в форме автономизации независимых республик считать преждевременным. Объединение хозяйственных усилий и общей политики считаем необходимым, но с сохранением всех атрибутов независимости" [19]
Сталин пришел в ярость от такого отношения грузинских коммунистов, но он бы не был собой, если бы отступил. Украина и Белоруссия только лишь собирались обсуждать проект Сталина, но и там появились яростные противники государственной гегемонии русского пролетариата. Сталину нужно было спешить, 25 сентября он собрал экстренное заседание комиссии, вел заседание Молотов.
Тщательно подобранные члены Комиссии отклонили резолюцию грузинских большевиков. Единственным голосом против был голос старого большевика, будущего члена Левой оппозиции - Буду Мдивании.
"Старый большевик Буду Гургенович Мдивани в то время был Председателем Союзного Совета ЗСФСР"
В тот же день комиссия спешно разослала проект Сталина членам ЦК в рамках подготовки к октябрьскому пленуму. Ленину материалы комиссии дошли с опозданием. Прочитав документы, Ленин немедленно заявил протест против подобных форм бюрократического, ультимативного и потому шовинистского способа решения нац. вопроса.
Ленин вызвал Сталина на беседу, еще не подозревая, как далеко зашло грузинское дело.
На следующий день он сдержано написал Каменеву: "По-моему, вопрос архиважный. Сталин немного имеет устремление торопиться." [20]
Увидев письмо с критикой, Сталин отреагировал 27 сентября в письме членам Политбюро.
"4. По параграфу 4, по моему, товарищ Ленин "поторопился", потребовав слияния наркоматов финансов, продовольствия, труда и народного хозяйства в федеральные наркоматы. Едва ли можно сомневаться в том, что эта "торопливость" "даст пищу независимцам" в ущерб национальному либерализму т. Ленина". [21]
Несвойственный публичному Сталину тон и уж тем более обвинения Ленина в национальном либерализме означает только то, что бешенство генерального секретаря дошло до точки кипения и не могло сдержаться уже никаким молчанием и улыбками.
В тот же день Ленин имел разговор с Мдивании, после которого обратился в ЦК партии.
"Великорусскому шовинизму объявляю бой не на жизнь, а на смерть. Как только избавлюсь от проклятого зуба, съем его всеми здоровыми зубами". [22]
"Ленин не знал и не мог еще знать, что с помощью своего друга Орджиникидзе и фракции бюрократов в грузинском ЦК - Сталин, по сути, совершил в Грузии государственный переворот"
Это было в тот момент, когда Ленин еще не знал всей картины происходящего. Усиление вмешательства Ленина в грузинское дело заставляло Сталина нервничать все больше.
Ленин не знал и не мог еще знать, что с помощью своего друга Орджиникидзе и фракции бюрократов в грузинском ЦК Сталин, по сути, совершил в Грузии государственный переворот. Сталинисты нагнетали истерию, занимались откровенным преследованием и угрозами против ряда грузинских большевиков. Многие оппозиционеры были отстранены от своих должностей и заменены более "гибкими" кадрами. Конфликт дошел до небывалой наглости, чувствуя свою безнаказанность, Орджиникидзе публично ударил председателя Союзного Совета ЗСФСР Мдивани.
Для подозрений Ленину было достаточно уже того, что он знал, он начал собирать материалы по событиям в Грузии и предложил отправить в Тифлис комиссию Рыкова и Дзержинского, чтобы разобраться в том, что же произошло.
Блок с Троцким
В конце декабря 1922 года Ленин чувствовал серьезное ухудшение своего здоровья и начал надиктовывать своему секретарю "письма к съезду". Сам автор подчеркивал, что работа должна вестись в обстановке секретности, ибо тот факт, что соблюдение режима его работы, возложенное членами ЦК как персональная ответственность на Сталина по сути ставшее в режимом изоляции Председателя Совнаркома, заставляло Ленина задуматься о доброте намерений всеслышащего и всевидящего "ответственного".
Все более очевидным становился для Ленина, что центральной фигурой бюрократической фракции в партии является он, генеральный секретарь ЦК Иосиф Сталин.
"Тов. Сталин, сделавшись генсеком, сосредоточил в своих руках необъятную власть, и я не уверен, сумеет ли он всегда достаточно осторожно пользоваться этой властью." [23]
И через некоторое время добавил:
"Сталин слишком груб, и этот недостаток, вполне терпимый в среде и в общениях между нами, коммунистами, становится нетерпимым в должности генсека. Поэтому я предлагаю товарищам обдумать способ перемещения Сталина с этого места и назначить на это место другого человека, который во всех других отношениях отличается от тов. Сталина только одним перевесом, именно, более терпим, более лоялен, более вежлив и более внимателен к товарищам, меньше капризности и т. д. Это обстоятельство может показаться ничтожной мелочью. Но я думаю, что с точки зрения предохранения от раскола и с точки зрения написанного мною выше о взаимоотношении Сталина и Троцкого, это не мелочь, или это такая мелочь, которая может получить решающее значение." [24]
Ленин никогда не подменял борьбы с явлением кадровыми перестановками, как это будет принято у бюрократии в СССР уже после. Ленин видел проблему Сталина шире, он понимал ее как проблему бюрократизма разъедающего рабочее государство. Те условиях, в которых находился Ленин требовали иметь надежного товарища в ЦК, того, на кого можно было бы положиться. Ленин знал, что здесь он может найти 100% поддержку только у Троцкого.
"В. И. Ленин — Напомню лишь, что октябрьский эпизод Зиновьева и Каменева, конечно, не являлся случайностью, но что он также мало может быть ставим им в вину лично, как небольшевизм Троцкому (курсив - Зольц.)"
Сам Троцкий так записал один из его последних разговоров с Лениным:
"Владимир Ильич, по убеждению моему, сейчас в борьбе с бюрократизмом советского аппарата нельзя забывать, что и на местах и в центре создается особый подбор чиновников и спецов, партийных, беспартийных, вокруг известных партийных руководящих групп и лиц, в губернии, в районе, в центре, т. е. при ЦК. Нажимая на чиновника, наткнешься на руководящего партийца, в свите которого спец состоит, и, при нынешнем положении, я на себя такой работы не мог бы взять". Владимир Ильич подумал минуту и — тут я приведу почти что дословно его слова, — сказал так: "Я говорю, стало быть, о том, что надо бороться с советским бюрократизмом, а Вы предлагаете к этому прибавить и Оргбюро ЦК?" От неожиданности я рассмеялся, потому что такой законченной формулировки у меня в голове не было. Я ответил: "Пожалуй, что так". Тогда Владимир Ильич говорит: "Ну что же, — предлагаю блок". Я сказал: "С хорошим человеком блок очень приятно заключить". [25]
Этот разговор вместе с Письмом к съезду, монополией внешней торговли, критикой Рабкрин, статьей "Лучше меньше да лучше", борьбой вокруг грузинского дела, проектом СССР говорит нам только о том, что с какой бы проблемой Ленин не сталкивался в последний период своей работы, всюду красной нитью прослеживается необходимость искоренения чуждых классовых элементов в рабочем государстве и партии, искоренении бюрократии и наконец борьба с кликой которую вокруг себя собрал могильщик партии и революции Сталин.
Сталин против Ленина
Ленин требовал от своих секретарей соблюдения полной секретности во всем что касается его подготовки к XII съезду Коммунистической партии. С другой стороны, он старался получить как можно больше информации из внешнего мира и разогнать ту странную вуаль молчания, которой были окутаны Горки, где он находился.
Информационный вакуум не был случайностью — Сталин постоянно давил на секретарей, прикрываясь здоровьем Ленина. Нельзя допустить, чтобы Ильича что-либо взволновало или расстроило.
Однако путями хитрых манипуляций в ходе бесед с секретарями, обрывков газет и документов кое-что доходило до Председателя Совнаркома. С помощью секретарей Ленину тайно удалось раздобыть некоторые материалы комиссии Дзержинского. О инциденте с Мдивании Ленину рассказал сам Дзержинский.
"Накануне моей болезни Дзержинский говорил мне о работе комиссии и об "инциденте", и это на меня очень тяжело повлияло". [26]
Ленина повергла в гнев не столько нахальство и грубость Орджиникидзе, сколько понимание того, что этот эпизод есть вершина Айсберга, той огромной ледяной глыбы безнаказанности, лжи, тупости, шовинизма, национализма, ощущения превосходства, которую сковал мороз бюрократических интриг, тянущихся в секретариат ЦК. Орджиникидзе никогда бы не решился на такое, не имей он сильных покровителей в Москве. Ленин прекрасно понимал это.
Ленин секретарям — "Прежде всего по нашему "конспиративному" делу: я знаю, что Вы меня обманываете"
Тем не менее, как отмечала в дневнике Фотьева, Сталин всячески пытался заблокировать любую информацию не только из Грузии, но и о происходящем в стране вообще.
"В четверг, 25 января, он [Ленин] спросил, получены ли материалы. Я ответила, что Дзержинский приедет лишь в субботу. И поэтому спросить его еще не могла. В субботу спросила Дзержинского, он сказал, что материалы у Сталина. Послала письмо Сталину, его не оказалось в Москве. Вчера, 29 января, Сталин звонил, что материалы без Политбюро дать не может. Спрашивал, не говорю ли я Владимиру Ильичу чего-нибудь лишнего, откуда он в курсе текущих дел? Например, его статья об РКИ указывает, что ему известны некоторые обстоятельства. Ответила — не говорю и не имею никаких оснований думать, что он в курсе дел. Сегодня Владимир Ильич вызывал, чтоб узнать ответ, и сказал, что будет бороться за то, чтоб материалы дали". [27]
И Ленин действительно хотел получить всю информацию о происходящем в Грузии. Л. А. Фотиевой были записаны следующие указания В. И. Ленина:
1) За что старый ЦК КП Грузии обвинили в уклонизме.
2) Что им вменялось в вину, как нарушение партийной дисциплины.
3) За что обвиняют Заккрайком в подавлении ЦК КП Грузии.
4) Физические способы подавления ("биомеханика").
5) Линия ЦК (РКП(б). — Ред.) в отсутствии Владимира Ильича и при Владимире Ильиче.
6) Отношение комиссии. Рассматривала ли она только обвинения против ЦК КП Грузии или также и против Заккрайкома? Рассматривала ли она случай биомеханики?
7) Настоящее положение (выборная кампания, меньшевики, подавление, национальная рознь). [28]
Недомолвки, атмосфера слежки, шепот и осторожность секретарей не могли пройти мимо внимания Ленина.
"24 января Владимир Ильич сказал: "Прежде всего по нашему "конспиративному" делу: я знаю, что Вы меня обманываете". На мои уверения в противном он сказал: "Я имею об этом свое мнение"" [29]
В этот же период Ленин пишет свою статью "Лучше меньше, да лучше" которая является по сути стала кратким изложением всего того, что Ленин считал важнейшим к обсуждению на 12 съезде коммунистической партии. В статье Ленин подвел черту не только под вопросом о сталинском рабкрине, но и дал характеристику всего государственного аппарата.
"Дела с госаппаратом у нас до такой степени печальны, чтобы не сказать отвратительны, что мы должны сначала подумать вплотную, каким образом бороться с недостатками его, памятуя, что эти недостатки коренятся в прошлом, которое хотя перевернуто, но не изжито, не отошло в стадию ушедшей уже в далекое прошлое культуры. Именно о культуре ставлю я здесь вопрос, потому что в этих делах достигнутым надо считать только то, что вошло в культуру, в быт, в привычки. А у нас, можно сказать, хорошее в социальном устройстве до последней степени не продумано, не понято, не прочувствовано, схвачено наспех, не проверено, не испытано, не подтверждено опытом, не закреплено и т. д. Иначе и не могло быть, конечно, в революционную эпоху и при такой головокружительной быстроте развития, которая привела нас в пять лет от царизма к советскому строю". [30]
Одним из главных недостатков, уходящих в прошлое Ленин видел яд национализма. Грузинское дело и даже то что было известно о нем Ленину подтверждают, что многовековой великорусский шовинизм в отношении малых народов все еще сохранился и питается силами классов противников пролетарской диктатуры. Проблема национализма не решена и через 100 лет после революции, имея сегодня намного более запущенный характер, чем тот, что был после Октября в России.
Яд национализма, тупость шовиниста - характерная черта сталинизма. Он уходит корнями в реакционные настроения мелкой буржуазии, кулачества, старой царской бюрократии и НЭПманов против пролетарского интернационализма Октября.
Ленин всю жизнь боролся против национализма во всех его формах. Готовясь к 12 съезду, он обратился к Троцкому, чтобы бороться против партийного и советского чиновничества и всех его пороков. К этому моменту для Ленина не было никаких сомнений в том, кто является признанным лидером этой бюрократической реакции внутри государства рабочих.
Так Ленин писал в марте 1923 года грузинским большевикам, отправив секретно копию Троцкому
"Всей душой слежу за вашим делом. Возмущен грубостью Орджоникидзе и потачками Сталина и Дзержинского. Готовлю для вас записки и речь". [31]
И добавил секретное письмо лично Троцкому:
"Строго секретно. Лично Уважаемый тов. Троцкий!
Я просил бы Вас очень взять на себя защиту грузинского дела на ЦК партии. Дело это сейчас находится под "преследованием" Сталина и Дзержинского, и я не могу положиться на их беспристрастие. Даже совсем напротив. Если бы Вы согласились взять на себя его защиту, то я бы мог быть спокойным". [32]
Секретность объясняется тем, что Ленин понял какую борьбу против него ведет Сталин и секретариат ЦК. Фотиева указывает:
"По-видимому, у Владимира Ильича создалось впечатление, что не врачи дают указания Центральному Комитету, а Центральный Комитет дал инструкции врачам". [33]
В это время Сталин полностью изолировал больного Ленина от информации и с большинства ЦК, для Ленина печатался спец. Экземпляр "Правды", без "лишней" информации. Это чудовищная паутина лжи не может быть оправдано никакими заботами о "здоровье" Председателя СНК.
Инцидент с Крупской
Друг и соратник, жена и товарищ Ленина Крупская попыталась защитить любимого мужа от Сталинских интриг и вуали лжи. Настоящее отношение Сталина к Ленину с конца 1922 раскрывает в инциденте, который на первый взгляд кажется мелочью.
За попытку прорвать кольцо обмана Крупская получила грубое, в стиле Сталина, личное оскорбление и угрозу ответить за свое "антипартийное" поведение перед комиссией парт. Контроля. Сама Крупская так описывает эпизод в письме Каменеву:
"Лев Борисович, по поводу коротенького письма, написанного мною под диктовку Влад. Ильича с разрешения врачей, Сталин позволил себе вчера по отношению ко мне грубейшую выходку. Я в партии не один день. За все 30 лет я не слышала ни от одного товарища ни одного грубого слова, интересы партии и Ильича мне не менее дороги, чем Сталину. Сейчас мне нужен максимум самообладания. О чем можно и о чем нельзя говорить с Ильичем, я знаю лучше всякого врача, т. к. знаю, что его волнует, что нет, и во всяком случае лучше Сталина". Н. К. Крупская просила оградить ее "от грубого вмешательства в личную жизнь, недостойной брани и угроз". "В единогласном решении Контрольной комиссии, — писала далее Крупская, — которой позволяет себе грозить Сталин, я не сомневаюсь, но у меня нет ни сил, ни времени, которые я могла бы тратить на эту глупую склоку. Я тоже живая, и нервы напряжены у меня до крайности.
Н. Крупская" [34]
Инцидент произошел в декабре, как раз после надиктовки письма к съезду. В марте 1923 года отважная Крупская не могла более терпеть выходок Сталина и рассказала Ленину о случившемся.
"За попытку прорвать кольцо обмана Крупская получила грубое, в стиле Сталина, личное оскорбление и угрозу ответить за свое "антипартийное" поведение перед комиссией партийного контроля"
Реакция была незамедлительна.
"Уважаемый т. Сталин!
Вы имели грубость позвать мою жену к телефону и обругать ее. Хотя она Вам и выразила согласие забыть сказанное, но тем не менее этот факт стал известен через нее же Зиновьеву и Каменеву.
Я не намерен забывать так легко то, что против меня сделано, а нечего и говорить, что сделанное против жены я считаю сделанным и против меня. Поэтому прошу Вас взвесить, согласны ли Вы взять сказанное назад и извиниться или предпочитаете порвать между нами отношения". [35]
Ленин мог сказать так только в случае крайнего напряжения отношения. Никогда он не позволил бы себе разорвать политические отношения с одним из ключевых деятелей страны из-за личных вопросов. Новость об оскорблении Крупской — последняя капля терпения Ленина, момент разрыва всяческих отношений со Сталиным.
Конец означает начало
По свидетельству Фотиевой Ленин готовил на съезде для Сталина "бомбу". Последние дни его работы посвящены стремлению заручиться поддержкой Троцкого по ключевым моментам вопроса о рабкрине и грузинскому делу. Ленин стремился укрепить блок с Троцким. Разрыв отношений, колебания Каменева по пути в Тифлис по вопросу о том, чью позицию защищать и близость съезду привели Сталина к полному упадку духа и настоящей панике.
"Тройка: Сталин, Каменев, Зиновьев"
Тон Сталина и его сторонников однако резко изменился после вести о новом ударе Ленина. Паралич сковал великого оратора и великого публициста. Узнав об этом, Каменев в Тифлис решился проводить линию Сталина. Фракция "тройки" — лидеров бюрократического термидора, из плетущейся интриги стала реальным организационным фактом для партии и государства.
"Сталинизм бесплоден и давно стал знаменем реакции против всякой действительной революции, а Ленин и сегодня великий борец за дело рабочего класса"
9 марта Ленин перенес страшный инсульт, который стал концом его политической работы. Начатая им борьба против бюрократической реакции легла на плечи Троцкого. Ленин не смог победить Сталина организационно, но он победил его идейно. Ленин заложил основы программы Левой оппозиции в ВКП(б). Позиция Ленина по монополии внешней торговли, соц. планированию, рабочему контролю над бюрократией, рабочей демократии, национальному и партийно-организационным вопросам стали отправной точкой борьбы марксизма против бюрократической карикатуры на социализм. Сталин и его режим лежат в могиле, а дело Ленина, поднятое Левой оппозицией и Троцким живо и сегодня и потому так важно знать о последней борьбе великого революционера. Сталинизм бесплоден и давно стал знаменем реакции против всякой действительной революции, а Ленин и сегодня великий борец за дело рабочего класса. Правда, а не ложь, — мотор истории. Великий Ленин умер, но его ученье бессмертно, потому что за ним правда и сегодня, в наш день борьбы против классового общества, за мир будущего — мир социализма.
* * *
Источники:
[1] — ПСС Ленина т. 44 ст. 150
[2] — ПСС Ленина т. 44 ст. 167
[3] — ПСС Ленина т. 45 ст. 288
[4] — ПСС Ленина т.44 ст. 591
[5] — ПСС т. 45 ст. 188
[6] — ПСС т. 54 ст. 260
[7] — В. И. Ленин. Биография, М., 1963, стр. 600-601
[8] — ПСС Ленина т. 44 ст. 592
[9] — ПСС Ленина т. 45 ст. 220-223
[10] — ПСС Ленина т. 45 ст. 562-563
[11] — ПСС Ленина т. 54 ст. 324
[12] — "КПСС в резолюциях и решениях съездов, конференций и Пленумов ЦК." т. 2 ст 340-341
[13] — Коммунистическая оппозиция в СССР (1923-1927) том 1. ст. 65
[14] — ПСС Ленина т. 45 ст. 95
[15] — ПСС Ленина т. 45 ст. 383
[16] — ПСС Ленина т. 45 ст. 393
[17] — ПСС Ленина т. 45 ст 397 (ред.)
[18] — ПСС Ленина т. 42 ст. 367
[19] — ПСС Ленина т.45 ст 556
[20] — ПСС Ленина т. 45 ст. 211
[21] — Л.Троцкий — Сталинская школа фальсификации.
[22] — ПСС Ленина т. 45 ст 214
[23] — ПСС Ленина т. 45 ст 345
[24] — ПСС Ленина т. 45 ст. 346
[25] — Л.Троцкий - "Письмо в Истапарат"
[26] — ПСС Ленина т. 45 ст. 476
[27] — ПСС Ленина т. 45 ст. 476-477
[28] — ПСС Ленина т. 45 ст. 606-607
[29] — ПСС Ленина т. 45 ст. 477
[30] — ПСС Ленина т. 45 ст. 390
[31] — ПСС Ленина т. 54 ст. 329
[32] — ПСС Ленина т. 54 ст. 329
[33] — ПСС Ленина т. 45 ст. 485
[34] — ПСС Ленина т. 54 ст. 674
[35] — ПСС Ленина т. 54 ст. 329
ПОДПИСЫВАЙТЕСЬ НА НАШ TELEGRAM: t.me/Militant_swp
Дата публикации: 20 января 2019 г.